Возможности сопротивления социальному давлению

Возможности сопротивления социальному давлению

Социальная психология постоянно подчеркивает силу воздействия личности. Мы, конечно, не бильярдные шары. Знание того, что нас пытаются к чему-то принудить, может побудить нас сделать нечто прямо противоположное.

Реактивное сопротивление

Люди ценят чувство свободы и самостоятельности (Baer & others, 1980). Поэтому, когда социальное давление становится настолько сильным, что начинает ущемлять их чувство свободы, они могут восстать. Вспомним о Ромео и Джульетте, чья любовь только усиливалась из-за противодействия их семей. Или о тех детях, которые отстаивают свою свободу и независимость, делая прямо противоположное тому, что говорят их родители. Родители, понимающие это, вместо того чтобы давать указания, предлагают им самим сделать выбор: «Пора мыться. Где ты будешь — в ванне или под душем?»

Теория психологического реактивного сопротивления, основанная на том факте, что люди стремятся оградить себя от посягательств на их свободу, подтверждается экспериментами, показывающими, как часто попытки ущемить личную свободу приводят к «эффекту бумеранга» (Brehm & Brehm, 1981; Nail & Van Leeuwen, 1993). Представьте себе, что кто-то останавливает вас на улице и просит подписать воззвание в защиту чего-то, мало вас интересующего. Пока вы колеблетесь, подписывать или нет, кто-то рядом громогласно заявляет, что «следует категорически запретить распространять и подписывать подобного рода воззвания». Теория реактивного сопротивления предсказывает, что столь грубые попытки ограничить вашу свободу повышают вероятность того, что на бумаге появится ваша подпись. Когда Мадлен Хейлман (Madelina Heilman, 1976) проводила подобный эксперимент на улицах Нью-Йорка, именно такие результаты она и получала.

В злоупотреблении алкоголем также есть вклад реактивного сопротивления. В США, где запрещено продавать алкогольные напитки лицам, не достигшим 21 года, исследование 3375 студентов из 56 студенческих городков дало следующие результаты: среди студентов, чей возраст превышал 21 год, злоупотребляющих алкоголем было 25 %, а среди более молодых таких было 19 %. Психологи Руф Энгс и Дэвид Хэнсон (Ruth Engs & David Hanson, 1989) обнаружили также, что среди тех, кого можно назвать «настоящими алкоголиками», насчитывалось только 15 % студентов, достигших 21 года, и 24 % не достигших этого возраста. Они полагают, что это свидетельствует о реактивном сопротивлении введенному ограничению. Возможно, тут сказалось и влияние сверстников. Именно сверстники очень сильно влияют на отношение молодых людей к алкоголю и наркотикам, они поставляют сам продукт и создают соответствующую обстановку. Это помогает понять, почему среди студентов колледжей, вращающихся в кругу своих сверстников, злоупотребляющих алкоголем больше, чем среди молодых людей вне колледжа (Atwell, 1986).

Сопротивление социальному давлению

Социальная психология постоянно подчеркивает силу воздействия личности. Мы, конечно, не бильярдные шары. Знание того, что нас пытаются к чему-то принудить, может побудить нас сделать нечто прямо противоположное.

Люди ценят чувство свободы и самостоятельности (Baer & others, 1980). Поэтому, когда социальное давление становится настолько сильным, что начинает ущемлять их чувство свободы, они могут восстать. Вспомним о Ромео и Джульетте, чья любовь только усиливалась из-за противодействия их семей. Или о тех детях, которые отстаивают свою свободу и независимость, делая прямо противоположное тому, что говорят их родители. Родители, понимающие это, вместо того чтобы давать указания, предлагают им самим сделать выбор: «Пора мыться. Где ты будешь — в ванне или под душем?»

Теория психологического реактивного сопротивления,основанная на том факте, что люди стремятся оградить себя от посягательств на их свободу, подтверждается экспериментами, показывающими, как часто попытки ущемить личную свободу приводят к «эффекту бумеранга» (Brehm & Brehm, 1981; Nail & Van Leeuwen, 1993). Представьте себе, что кто-то останавливает вас на улице и просит подписать воззвание в защиту чего-то, мало вас интересующего. Пока вы колеблетесь, подписывать или нет, кто-то рядом громогласно заявляет, что «следует категорически запретить распространять и подписывать подобного рода воззвания». Теория реактивного сопротивления предсказывает, что столь грубые попытки ограничить вашу свободу повышают вероятность того, что на бумаге появится ваша подпись. Когда Мадлен Хейлман (Madelina Heilman, 1976) проводила подобный эксперимент на улицах Нью-Йорка, именно такие результаты она и получала.

В злоупотреблении алкоголем также есть вклад реактивного сопротивления. В США, где запрещено продавать алкогольные напитки лицам, не достигшим 21 года, исследование 3375 студентов из 56 студенческих городков дало следующие результаты: среди студентов, чей возраст превышал 21 год, злоупотребляющих алкоголем было 25 %, а среди более молодых таких было 19 %. Психологи Руф Энгс и Дэвид Хэнсон (Ruth Engs & David Hanson, 1989) обнаружили также, что среди тех, кого можно назвать «настоящими алкоголиками», насчитывалось только 15 % студентов, достигших 21 года, и 24 % не достигших этого возраста. Они полагают, что это свидетельствует о реактивном сопротивлении введенному ограничению. Возможно, тут сказалось и влияние сверстников. Именно сверстники очень сильно влияют на отношение молодых людей к алкоголю и наркотикам, они поставляют сам продукт и создают соответствующую обстановку. Это помогает понять, почему среди студентов колледжей, вращающихся в кругу своих сверстников, злоупотребляющих алкоголем больше, чем среди молодых людей вне колледжа (Atwell, 1986).

Реактивное сопротивление может разрастаться до социального восстания. Как и подчинение, восстание можно вызвать и наблюдать экспериментально. Уильям Гамсон, Брюс Файреман и Стивен Ритина (William Garrison, Bruse Fireman & Steven Rytina, 1982), представляясь членами некой исследовательской группы, приглашали жителей городка, расположенного неподалеку от Мичиганского университета, в конференц-зал отеля для участия в «дискуссии о стандартах социальной жизни». Только там участники узнавали, что эта дискуссия будет записываться на видеопленку по заказу большой нефтяной компании, пытавшейся выиграть судебную тяжбу у управляющего местной заправочной станции, который выступил против повышения цен на бензин.

В начале дискуссии практически каждый присутствующий в зале встал на сторону местного управляющего. Надеясь убедить суд, что общественность города настроена выступить в защиту нефтяной компании, «ее представитель» начал уговаривать одного за другим участников дискуссии высказаться за повышение цен. Попутно он просил каждого, с кем разговаривал, подписать заявление, дающее нефтяной компании право отредактировать видеозапись и использовать ее в суде. Время от времени выходя из комнаты, экспериментатор давал возможность собравшимся обсудить готовящиеся несправедливые действия и как-то отреагировать на них.

Большинство участников эксперимента восстали: они активно возражали и сопротивлялись требованию фальсифицировать их мнения в пользу нефтяной компании. Они организовали даже специальные группы для противодействия соответствующей акции. Планировалось, что эти группы обратятся в газеты, к адвокатам или прямо в суд.

Устроив такой небольшой взрыв социального возмущения, исследователи выяснили, как начинаются перевороты. Они обнаружили, что сопротивление оказывается более успешным, если оно зарождается практически сразу. Чем дольше группа уступает несправедливым требованиям, тем труднее ей дается последующая борьба за свободу. И как непременное условие, должен появиться лидер, который инициировал бы процесс, открыто выражая общее недовольство.

Подобные демонстрации реактивного сопротивления убеждают нас в том, что люди не марионетки. Социолог Питер Бергер (Peter Berger, 1963) нарисовал живописную картину:

«Мы смотрим, как марионетки танцуют, перемещаясь туда-сюда по миниатюрной сцене. Для них, ведомых нитями кукловодов, в сценарии отведены весьма скромные роли. Мы учимся понимать логику этого театра, но в какой-то момент нас посещает мысль: а не принимаем ли мы участие в похожем спектакле? Занимая свое положение в обществе, мы тем самым оказываемся подвешенными на невидимых нитях. На мгновение действительно верится, что мы — такие же марионетки, как и эти куклы. Но затем мы замечаем существенную разницу между театром марионеток и нашей жизнью. В отличие от марионеток, мы можем прервать свой танец, осмотреться и обнаружить механизмы, заставляющие нас двигаться. За этим поступком скрывается первый шаг к свободе.»

Борьба за свою уникальность

Вообразите себе мир тотального конформизма, где нет различий между людьми. Будет ли этот мир сказочным раем? Если нонконформизм может вызвать дискомфорт, возникнет ли комфорт при всеобщем подобии?

Люди испытывают дискомфорт, когда они слишком выделяются на фоне других. Но, по крайней мере в западных культурах, они чувствуют себя несколько некомфортно и тогда, когда выглядят так же, как все. Эксперименты С. П. Снайдера и Говарда Фромкина (С. P. Snyder & Howard Fromkin, 1980) показали, что человеку обычно нравится чувствовать себя неповторимым. Более того, зачастую он предпринимает конкретные действия, чтобы отстоять свою индивидуальность. В одном из экспериментов Снайдера (1980) студенты университета Пердью верили, что десять их «самых главных установок» либо резко отличаются, либо почти идентичны установкам 10 000 других студентов. Что интересно, позже, когда те же самые студенты участвовали в эксперименте на конформизм, те, кто усомнился в своей неповторимости, были более склонны проявлять нонконформизм, отстаивая собственную индивидуальность. В другом эксперименте участники, услышав, что окружающие излагают установки, идентичные их собственным, тут же меняли свою позицию, дабы сохранить ощущение собственной неповторимости.

Представление о собственной уникальности проявляется также в «спонтанном восприятии самих себя». Когда Уильям Мак-Гуайр и его коллеги из Йельского университета (McGuire & Padawer-Singer, 1978; McGuire & others, 1979) просили детей «рассказать о себе», те чаще всего упоминали свои отличительные черты. Родившиеся за границей чаще других называли место рождения. Рыжие чаще брюнетов и блондинов говорили о цвете волос. Чрезмерно худые или тучные чаще сообщали свой вес. Дети из национальных меньшинств указывали свою национальность. Сходным образом мы начинаем более остро осознавать свою половую принадлежность, когда находимся среди представителей противоположного пола (Cota & Dion, 1986).

Все дело в том, говорит Мак-Гуайр, что «каждый осознает себя тем и настолько, в чем и насколько он отличается от других». Поэтому «если я, черная женщина, нахожусь в группе белых женщин, я ощущаю себя в первую очередь черной; если же я оказываюсь в группе черных мужчин, цвет моей кожи теряет значение и я ощущаю себя прежде всего женщиной» (McGuire & others, 1978). Это откровение позволяет понять, почему любому меньшинству свойственно осознавать свою обособленность и остро реагировать на то, как к нему относятся представители преобладающей культуры. Большинство, мало задумываясь о национальной принадлежности, может считать меньшинство «сверхчувствительным». Когда я в течение года жил в Шотландии, американский акцент выдавал во мне иностранца, и я все время помнил о своей национальной принадлежности и был чувствителен к реакции на нее окружающих.

Когда люди двух культур почти идентичны, они все равно находят различия между собой, пусть даже и незначительные. Любой пустяк может вызвать взаимное презрение и конфликт. Джонатан Свифт высмеивал это в «Путешествиях Гулливера», описав войну остроконечников и тупоконечников. Разница между ними состояла в том, что остроконечники облупливали яйца с острого конца, а тупоконечники — с тупого. В мировом масштабе трудно найти разницу между шотландцами и англичанами, хуту и тутси, сербами и хорватами, североирландскими католиками и протестантами. Но небольшие различия могут привести к большому конфликту (Rothbart & Taylor, 1992). Нередко соперничество становится тем сильнее, чем в большей степени другая группа оказывается близкой к вашей собственной.

Итак, оказывается, что мы не любим слишком выделяться на фоне окружающих, при этом, однако, все мы сходимся в желании чувствовать себя неповторимыми и подчеркивать то, в чем заключается наша индивидуальность. Но, как показывают эксперименты, в которых оценивается стремление людей подыгрывать самим себе, нам не все равно, в чем именно заключается наша особенность. Мы хотим отличаться от других «в правильном направлении» — не просто отличаться от среднего, но быть лучше среднего.

Возможности сопротивления социальному давлению

• ЖАНРЫ
• АВТОРЫ
• КНИГИ 584 539
• СЕРИИ
• ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 539 980

Дэвид Дж. Майерс — профессор психологии Хоуп-колледжа в штате Мичиган. Он не только блестящий педагог, но и выдающийся ученый: за исследования групповой поляризации Американская психологическая ассоциация (9-е отделение) присудила ему премию Гордона Оллпорта. Его научные статьи опубликованы более чем в двух десятках журналов. Д. Майерс — редактор-консультант журналов Journal of Experimental Social Psychology и The Journal of Personality and Social Psychology, автор десятков книг, в том числе научно-популярных.

Когда мне впервые предложили написать этот учебник, я представил себе книгу, которая должна быть одновременно строго научной и человечной, наполненной проверенными фактами и интригующей. Она должна рассказывать о социальной психологии не менее увлекательно, чем репортер-криминалист рассказывает о каком-либо расследовании, а для этого в ней должны быть как обобщенные результаты самых последних исследований важнейших социальных явлений, так и сведения о том, как ученые изучают и интерпретируют их. Материал должен быть изложен достаточно полно, но он также должен и стимулировать мышление студентов — их готовность вникать в суть проблем, анализировать их и соотносить принципы науки с тем, что происходит в реальной жизни.

Как же автор должен отбирать материал для «достаточно полного» вводного учебника в ту дисциплину, которой занимается? Материал, который воспринимался бы как цельное повествование, но при этом не отпугивал бы своей громоздкостью, потому что его можно усваивать и по частям? И я решил представить те теории и данные, которые, с одной стороны, вполне доступны рядовому студенту, а с другой — не освещаются в иных курсах по социологии или психологии, и при этом обратить основное внимание на материал, который дает возможность изложить социальную психологию в духе интеллектуальной традиции, присущей гуманитарным наукам. Гуманитарное образование, которое обращается к шедеврам литературы и к величайшим достижениям философии и науки, развивает наше мышление, расширяет наш кругозор и освобождает нас от власти сиюминутного. Внести свой вклад в достижение этих целей может и социальная психология.

Лишь немногие из тех, кто в студенческие годы изучает психологию, становятся профессиональными психологами, едва ли не все избирают другие специальности. Сосредоточившись на аспектах этой науки, важных с гуманистической точки зрения, можно изложить её фундаментальное содержание таким образом, что она будет полезной всем студентам и окажет на них стимулирующее воздействие.

Социальная психология — это настоящий праздник идей! На протяжении всей истории человечества социальное поведение человека научно изучалось лишь в течение одного века, того самого, который недавно завершился. Если принять во внимание, что мы находимся лишь в самом начале пути, можно сказать, что достигнутые результаты делают нам честь. Мы обогатились важными сведениями об убеждениях и иллюзиях, о любви и ненависти, о конформизме и независимости.

Хотя многое в поведении человека ещё остается загадкой, социальная психология уже сегодня может частично ответить на многие интригующие вопросы:

— Станут ли люди вести себя по-другому, если они сначала воспримут новые установки? Если да, то какой способ убеждения наиболее эффективен?

— Почему люди иногда помогают, а иногда причиняют вред друг другу?

— Как возникают социальные конфликты и что нужно сделать для того, чтобы его участники разжали кулаки и пожали друг другу руки?

Ответы на эти вопросы — а именно в этом и заключается моя миссия как автора данной книги — позволяют нам лучше понять самих себя и те социальные силы, которые воздействуют на нас.

Изложение основного курса предваряет отдельная глава, которая знакомит читателя с методами социально-психологических исследований. Она также предупреждает студентов о том, что результаты, уже ставшие известными, могут восприниматься как нечто само собой разумеющееся, и о том, что собственные нравственные ценности социальных психологов проникают в изучаемую ими науку. Задача, которую ставил перед собой автор, работая над этой главой, заключалась в том, чтобы подготовить студентов к восприятию изложенного в остальных главах.

Книга построена в соответствии с приведенным в ней определением социальной психологии как науки о том, как люди думают друг о друге (часть I), влияют друг на друга (часть II) и относятся друг к другу (часть III).

Часть I посвящена социальному мышлению, т. е. тому, как мы воспринимаем самих себя и окружающих. В ней приводится оценка точности наших впечатлений, интуиции и объяснений.

В части II рассматривается социальное влияние. Отдавая должное культурным источникам наших установок и изучив природу конформизма, убеждения и огруппленного мышления, мы можем лучше понять воздействующие на нас скрытые социальные силы.

Часть III посвящена проявлениям как негативных, так и позитивных социальных отношений (в форме установок и поведения). Она построена таким образом: рассказу об агрессии предшествует изложение материала о предрассудках, а рассказу об альтруизме — материал о взаимных склонностях людей; завершается она рассмотрением динамики конфликта и его разрешения.

О практическом использовании результатов социально-психологических исследований рассказывается как в каждой главе, так и в отдельной главе «Прикладная социальная психология», состоящей из трех самостоятельных модулей: «Социальная психология в клинике», «Социальная психология и правосудие» и «Социальная психология и надежное будущее».

В этом издании, так же как и в предыдущем, большое внимание уделено различным культурам, в чем можно убедиться, в частности, на примере главы 6, в которой рассказывается о роли культурных традиций; об этом же свидетельствует и использование во всех главах книги результатов исследований, проведенных в разных странах. Все авторы — дети своей культуры, и я не исключение. И все же благодаря знакомству с мировой психологической литературой, переписке с исследователями, живущими в разных уголках земного шара, и поездкам за границу у меня появилась возможность представить читателям из разных стран мир социальной психологии. Основное внимание, как и в предыдущих изданиях, уделяется фундаментальным принципам социального мышления, социального влияния и социального поведения в том виде, в каком они сформулированы на основании результатов тщательно проведенных экспериментальных исследований. В надежде расширить наши представления о той единой семье, которая зовется человечеством, я стремился проиллюстрировать эти принципы транснациональными примерами.

Чтобы облегчить читателям изучение этой книги, я вновь разделил каждую главу на три или четыре не очень объемных раздела. Каждому разделу предпослан небольшой анонс, а завершает его резюме, систематизирующее содержание раздела и подчеркивающее ключевые концепции.

Веря, как и Торо, в то, что «обо всем живом можно просто и естественно написать понятным языком», я, работая над каждым параграфом, стремился к созданию как можно более увлекательного и полезного учебника. Благодаря новому художественному оформлению книги рисунки и фотографии приобрели большую выразительность. Как и в предыдущем издании, в конце книги приводится глоссарий, в котором расшифровываются термины, использованные в ходе изложения.

Хотя на обложке этой книги стоит только одно имя, на самом деле в её создании участвовал большой коллектив ученых. Несмотря на то, что никто из них не несет никакой ответственности за написанное мною и на то, что не все они и не во всем согласны со мной, их замечания и предложения, бесспорно, пошли мне на пользу.

Возможности сопротивления социальному давлению

Сопротивление социальному давлению

Люди ценят собственную свободу и самостоятельность. Поэтому, когда социальное давление становится настолько сильным, что возникает реальная угроза их личной свободе, они нередко бунтуют.

Теория психологического реактивного сопротивления, суть которой заключается в том, что люди действительно ведут себя так, чтобы защитить собственное ощущение свободы, находит подтверждение в экспериментальных данных, свидетельствующих о том, что попытки ограничить свободу индивида нередко заканчиваются антиконформным «эффектом бумеранга». Феномен реактивного сопротивления убеждает нас в том, что люди — не марионетки.

Когда люди сильно отличаются от окружающих, им неуютно. Но им столь же неуютно, по крайней мере в странах Запада, когда они — точно такие же, как и все остальные. Люди чувствуют себя лучше, если воспринимают себя как уникальных личностей. Более того, своим поведением они отстаивают право на уникальность. Проводя один из своих экспериментов, Снайдер убеждал студентов Университета Пердью в том, что «10 самых важных их установок» были либо отличными от установок 10 000 студентов, либо идентичными им. Когда они в дальнейшем участвовали в эксперименте по конформизму, те из них, кого экспериментатор «лишил возможности» чувствовать себя уникальными, более активно отстаивали свое право быть личностями и вели себя как нонконформисты. Когда же участники другого эксперимента слышали, что кто-то из испытуемых формулирует установки, идентичные их собственным, они даже меняли свою позицию, чтобы поддержать присущее им чувство уникальности. [5; С. 279-283]

Восприятие самого себя как уникальной личности проявляется и в «спонтанной Я-концепции». Уильям Мак-Гуайр и его коллеги из Йельского университета сообщают: когда детей просят рассказать о себе, они предпочитают говорить о том, что отличает их от окружающих. Дети, родившиеся в других странах, более склонны, чем другие, к упоминанию места своего рождения. Рыжие дети чаще, чем темноволосые и блондины, по собственной инициативе говорили о цвете волос, а худые и тучные — о своем весе. Точно так же мы острее осознаем свой пол, когда находимся в окружении лиц противоположного пола.

Принцип, говорит Мак-Гуайр, заключается в следующем: «Индивид ощущает себя тем и настолько, в чем и насколько он отличается от других». Следовательно, если я — «чернокожая женщина в компании белых женщин, я склонна думать о себе как об афроамериканке; если же я окажусь в компании чернокожих мужчин, то цвет моей кожи отойдет на задний план, и я стану больше осознавать тот факт, что я — женщина». Даже если представители двух культур очень похожи, они все равно обратят внимание на то, что отличает их друг от друга, какими бы незначительными ни были эти отличия.

Ирония заключается в том, что, хотя никто из нас не хочет быть «белой вороной», все мы похожи друг на друга своим желанием быть «не как все» и вниманием к тому, в какой мере нам это удается. Мы стремимся не к тому, чтобы просто отличаться от среднестатистической личности, а к тому, чтобы быть лучше ее.

Ситуации, которые создавались для этого в лабораториях, отличаются от ситуаций, возникающих в реальной жизни. Социально-психологические эксперименты позволяют нам проникнуть в суть поведения и выявить такие его стороны, которые трудно выявить в реальной жизни. Предлагая испытуемым различные уникальные в своем роде задания и повторяя свои эксперименты в разных странах и в разное время, исследователи находят общие закономерности, скрытые внешними различиями.

Повышенное внимание социальных психологов к силе социального давления должно дополняться не менее пристальным вниманием к силе личности. Когда социальное давление становится чрезмерным, в людях нередко пробуждается потребность в реактивном сопротивлении, и они начинают противодействовать принуждению, чтобы сохранить присущий им дух свободы. Если подобную потребность в реактивном сопротивлении испытывают одновременно все члены какой-либо группы, результатом может стать бунт.

Мы не чувствуем себя комфортно, когда сильно отличаемся от окружающих, но нам не хочется и быть «как все». Поэтому мы ведем себя так, чтобы сохранить ощущение своей личности. Будучи членом какой-либо группы, мы острее всего осознаем свое отличие от окружающих.

На степень выраженности конформизма оказывают влияние следующие факторы:

1. пол индивида: женщины в целом более конформны, чем мужчины;

2. возраст: конформное поведение чаще проявляется в молодом и старческом возрасте;

3. профессия (статус) и уровень образованности личности, ряд индивидуально-психологических особенностей;

4. психическое и физическое состояние человека: плохое самочувствие, усталость, психическая напряженность усиливают проявление конформности;

5. размер группы: вероятность конформности возрастает с увеличением численности группы и достигает максимума в присутствии пяти — восьми человек;

6. специфика группы и характер ее санкций в случае неподчинения индивида.

Конформизм как явление отличается от конформности как личностного качества, проявляющегося в тенденции индивида к сильной зависимости от группового давления в различных ситуациях. Ситуационный конформизм связан с проявлением высокой зависимости от группы в конкретных значимых для него ситуациях. Феномен негативизма личности по отношению к группе, то есть выраженное сопротивление и противопоставление себя группе, не является противоположностью конформизму, а выступает как частное проявление зависимости от группы. Противоположной конформизму считаются самостоятельность индивида, независимость его установок и поведения от группы.

По своей природе механизм конформистского поведения связан с эффектом группового давления на психику индивида, в том числе и через санкции отрицательного эмоционального отношения.

Подобный эффект обладает достаточно большой силой воздействия, если учесть, что любой человек склонен так или иначе переживать нерасположение или отрицательное отношение к себе со стороны других людей.

СОПРОТИВЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНОМУ ДАВЛЕНИЮ

Люди ценят чувство свободы и самостоятельности. Поэтому, когда социальное давление становится таким сильным, что ущемляет их чувство свободы, они зачастую восстают. Теория психологического «реактивного сопротивления», основанная на том факте, что люди действительно стремятся оградить от посягательств ощущение свободы, подтверждается экспериментами, показывающими, что попытки ущемить личную свободу зачастую приводят к «эффекту бумеранга». Реактивное сопротивление может разрастаться вплоть до социальных восстаний.

БОРЬБА ЗА СВОЮ УНИКАЛЬНОСТЬ

Эксперименты С. Р. Слайдера и Говарда Фромкина показали, что людям нравится ощущать себя неповторимыми. Более того, своим поведением люди отстаивают свою индивидуальность. Мы стремимся подчеркнуть свою неповторимость. Не желая сильно выделяться, большинство из нас проявляют свою индивидуальность с помощью одежды и стиля. Но, как показывают эксперименты по самоуважению (глава 3), нам не все равно, в чем именно заключается наша особенность, мы хотим отличаться от других в правильном направлении — не просто отличаться от среднего, но быть лучше среднего.

22, ПСИХОЛОГИЯ УБЕЖДЕНИЯ. СОПРОТИВЛЕНИЕ УБЕЖДЕНИЮ. КОНТРАРГУМЕНТАЦИЯ.

Приводимые аргументы должны быть и рассудочными и эмоциональными. Но все зависит от аудитории. Думающая, заинтересованная аудитория поддается прямому убеждению: она наиболее восприимчива к рассудочным аргументам. Невнимательная аудитория оказывается под воздействием косвенных намеков: больше всего на нее влияет то, нравится ли ей «коммуникатор».

Сообщения также становятся более убедительными, если они ассоциируются с позитивными чувствами. Хорошее настроение повышает убедительность — частично за счет того, что стимулирует позитивное мышление (когда требуется, чтобы аудитория рассуждала), а частично за счет ассоциативной связи, возникающей между хорошим настроением и предлагаемым сообщением. В плохом настроении люди дольше колеблются перед принятием решения и менее восприимчивы к слабым аргументам.

Сообщение может оказаться убедительным, если оно апеллирует к негативным эмоциям, к страху. Чем сильнее страх, тем более выраженной является реакция.(реклама против курения и вождения в пьяном виде). НО обязательно нужно указать аудитории как избежать опасности, иначе сообщение не будет восприниматься. Здесь уместная и выразительная картинка действительно может заменить десятки тысяч слов.

Использование радикальных или более скромных предложений в сообщении. – использование разных предложений в сообщении зависит от источника(коммуникатора). Кредитный источник — тот, который трудно опровергнуть, — будет вызывать значительное изменение позиции в случае, когда защищается мнение, сильно отличающееся от мнения реципиента(радикальные предложения). Влияние больших или малых расхождений зависит от того, заслуживает ли «коммуникатор» доверия. Но, с другой стороны, «коммуникатор» с неприятным сообщением может лишиться доверия. Сознание людей более открыто для выводов, лежащих в приемлемом для них диапазоне. Поэтому не исключено, что чем больше расхождение, тем меньше будет меняться исходная позиция (скромные предложения)

Зависит от того, насколько аудиторию волнует проблема – если человек предубежден в каком-либо вопросе, слегка отличающееся мнение может показаться ему радикальным, поэтому нужно использовать скромные предложения. Если человек не осведомлен о проблеме или она мало его интересует, уместно использовать радикальные предложения.

Двустороннее сообщение (использование в сообщении противоположных точек зрения и их опровержение)

Изложение контраргументов может смутить аудиторию и ослабить ваши позиции. С другой стороны, сообщение выглядит более честным и обезоруживающим, если признает аргументы оппонентов. Если же ваша аудитория знакома или позже ознакомится с противоположными взглядами, сделайте свое сообщение двусторонним.

studopedia.org — Студопедия.Орг — 2014-2019 год. Студопедия не является автором материалов, которые размещены. Но предоставляет возможность бесплатного использования (0.002 с) .